Поможет ли жесткость в борьбе с нарушениями ПДД?

Не так давно часть депутатов Госдумы выступила с предложением увеличить меру наказания за нарушения правил дорожного движения. Речь идет о статьях, касающихся наказания за превышение скорости, проезда на запрещающий сигнал светофора, выезда на встречную полосу и вождения в нетрезвом виде. Не исключается при этом, что за неоднократное нарушение водителей будут лишать прав пожизненно.

Эти предложения многими комментаторами были названы «репрессивными» и встретили немало противников в рядах самих депутатов. Так, против усиления наказаний резко высказался Геннадий Гудков, зампред комитета Госдумы по безопасности. В  комментариях «Интерфаксу» он назвал их стремлением лоббистов прикрыть «провал всей дорожной политики», которая продемонстрировала свою несостоятельность, «начиная от состояния дорог до ответственности водителей и сотрудников милиции». Кроме того, по мнению Гудкова, более половины случаев нарушения ПДД носит вынужденный характер и является следствием «полного отсутствия нормальной организации дорожного движения в стране». Решение проблемы Гудков видит в разработке комплексной правительственной программы безопасности дорожного движения.

На мнение Гудкова нашлась другая точка зрения. Заместитель председателя комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин назвал беспредел, происходящий на российских дорогах, результатом «всеобщей раздолбанности и расхлябанности». Под этими емкими эпитетами подразумеваются не только действия водителей, но «и самих работников милиции».
Думцы даже договорились до необходимости менять психологию людей. Интересно, каким образом? Как, если это только не слова, сотрясающие воздух, депутаты видят функционирование «воспитательных и обучающих программ, направленных на создание атмосферы нетерпимости в отношении нарушителей правил дорожного движения»? Более того, здесь попахивает подстрекательством: ведь предлагается создать отнюдь не атмосферу терпимости, когда участники движения относятся друг к другу с должным спокойствием и уважением, а поощряется выражение гнева и негодования в отношении тех, кто преступает закон. «Нетерпимость» как метод осуществления законности – не слишком ли провокационно? И это при том, что потенциально «оступиться» и преступить черту правопорядка может любой человек.

Самое интересное, что если убрать громкие и пафосные слова, правы и те, и другие. Водителя, преступившего закон, однажды нарушившего ПДД, надо наказывать, но наказание должно быть не только адекватно мере вины, оно должно быть неизбежным. То есть таким, от которого нельзя откупиться взятками или связями в «высоких кругах». Закон должен быть одинаково строг к любым нарушителям, вне зависимости от занимаемых ими должностей.

Кажется, вышесказанные слова не относятся к тому государству, где все мы живем, более того, в рамках привычного для всех правового, социального, политического фона такие выражения многим могут показаться наивными.

О каком соблюдении правопорядка или о «чести мундира» задумается сотрудник ГАИ, который работает не на предотвращение нарушений ПДД, а на поимку как можно большего числа автовладельцев, нарушивших правила движения? Тем более в ситуации, когда страж дорожного порядка точно знает, какое авто ему надо остановить, чтобы получить дневной «объем» и по выписанным штрафам, и по полученным взяткам. А для достижения и того, и другого показателя у сотрудников ГАИ в «рукаве» есть масса способов, начиная с умело расставленных дорожных знаков, заканчивая «липовыми» алкотестерами. Системе, которая за годы своего существования отрегулировала свой механизм, трудно противостоять: даже если и найдется порядочный сотрудник ГАИ, он вряд ли сможет влиться в структуру, сохранив свои высокие моральные принципы, если его ближайший начальник не руководствуется в работе такими же правилами и принципами.

Да, проблема дорожной безопасности в России носит комплексный характер и имеет мультипликативное влияние, которое затрагивает сразу несколько других, не менее острых проблем и общества, и политической структуры. Конечно же, приступить к решению данной задачи можно с того, чтобы назвать всех расхлябанными раздолбаями, а потом в очередной раз взвинтить размер наказания. Но если делать это каждые полгода, то вскоре придется обсуждать вопрос о введении высшей меры наказания.

Можно, конечно же, инициировать разработку очередной «комплексной правительственной программы безопасности дорожного движения», затем долго и детально обсуждать ее в парламенте, доказывая необходимость выделить на ее финансирование как можно больший объем средств из «нерезинового», увы, иссекаемого федерального бюджета. Безопасней на дорогах ни в первом, ни во втором случае не станет. И все это понимают, но понимая, не могут себе отказать в возможности нажиться или «попиариться» за счет темы дорожной безопасности, которая в нашей стране стала не менее популярной, чем нацвопрос.

Говоря пустые по своим дальнейшим последствиям слова, прибегая к непопулярным, давно продемонстрировавшим свою неэффективность методам решения проблем, депутаты, имитацией бурной деятельности поощряют принятие других решений, которые могут пошатнуть и без того хлипкую дорожную безопасность в стране. Недавний пример тому – сокращение федеральной программы развития транспортной системы, урезание средств на ее финансирование означает, что хороших отремонтированных дорог, которые сами по себе – залог безопасного движения, большая масса российских водителей не увидит еще долго.