Сергей Бирюлин: «Первая машина – как первая женщина!»

Актер Сергей Александрович Бирюлин очень любит автомобили, сцены с автомобилями в кино просит по возможности снимать без дублера. И хотя его сердце отдано одной марке, Jaguar, в его распоряжении побывали разные автомобили, о которых он нам и рассказал.

Сергей окончил ГИТИС (РАТИ) в 1996 году, после чего был принят в Московский театр им. М. Н. Ермоловой. Он является членом Гильдии актеров кино России, в кино снимается с 1977 года. Фильмография Сергея включает в себя такие киноработы, как «Про Красную Шапочку» (сказка, 1977), «Хочу, чтоб он пришел» (1981), «Факты минувшего дня» (драма, 1981), «Осторожно, Василек!» (приключения, 1985), «Гонка века» (драма, 1986), «Акселератка» (комедия, 1987), «Иван Грозный» (историко-биографический, 1991),
«Не будите спящую собаку» (криминальная история, 1991), «Киевские встречи» (х/ф, 1997, Лесь), «О чем-то шепчет Волга» (х/ф, 1999), «Бандитский Петербург - 2» (сериал, 2001), «Век кавалергарда» (х/ф, 2003, Алексей Игнатьев), «Врачебная тайна» (сериал, 2005, Микеша), «Дело чести» (2006, Артур), «Коллекционер» (исторический, 2006, майор ФСБ), «Шоколадная Снегурочка» (комедия, 2006), «Жизнь как жизнь» (сериал, 2007, детектив Сомов), «Богатая и любимая» (сериал, 2007, Василий), «Возьми меня с собой» (сериал, 2007), «Прошлогоднее кино» (фэнтези, 2007, Он), «Черный круг» (х/ф, 2008, Рудольф Петерсон), «Личный шофер» ( т/ф, 2008, Илья), «Французский связной» (2008).

– Как начали складываться ваши отношения с автомобилями?
– Сначала, разумеется, с точки зрения пассажира-созерцателя. Но созерцателя восторженного. Практически любого мальчишку с детства тянет к технике разного рода, и тем более – к автомобилям. Я  не исключение. Мой дядя, солист Ансамбля народного танца СССР, очень часто ездил на длительные гастроли за границу, причем в те еще глухие «застойные» годы –  и в капиталистические страны – США, ФРГ, Францию, Англию... И где-то раз в 3-4 года он привозил оттуда машину, которую удавалось купить на скопленные гонорары. Вообще, покупка иномарки советским гражданином тогда было довольно сложным делом, требовалось особое разрешение «органов», куча всяких документов оформлялось, но артистам власти иногда делали поблажки. Помню, он привез сначала американца Ford Granada, потом через несколько лет сменил его на Mercedes 450 (а тогда, в конце 70-х, в Москве Mercedes были лишь у Высоцкого и Брежнева, да и  в целом на столичных дорогах иномарки можно было пересчитать по пальцам – в основном это были машины посольств и торгпредств иностранных государств).  Дядя – отличный водитель, уже тогда у него за плечами был 20-летний стаж за рулем, и я часто катался с ним. Стоит ли говорить, какой восторг испытывал шестилетний пацан,  которого с ветерком катали на красивом иностранном автомобиле! А когда я учился в классе, наверное, третьем, дядя привез из Англии  Jaguar Soveregn. Это была роскошная вишневая «кошка» с 5-литровым двигателем, кожаным салоном и диковинной тогда для советских автолюбителей коробкой-автоматом. Я влюбился в эту машину раз и навсегда. И, скажу честно, главным козырем в этом была хромированная фигурка прыгающего ягуара на капоте. Пожалуй, именно этот «прыгун» и заворожил меня больше всего в машине, и я мысленно пообещал себе, что «когда вырасту»,  обязательно куплю себе такую же машину с такой же фигуркой!

– И обещание исполнили?
– Да, но произошло это спустя очень много лет, я уже окончил институт, работал в театре. К тому времени я сменил несколько машин, у меня были сначала «Жигули», потом Ford Sierra, Ford Fiesta... Но осуществить свою детскую мечту удалось лишь после съемок в совместной российско-японской картине «Тайное послание из Брюсселя».  В середине 90-х иномарки стали появляться, правда, не в таком огромном количестве и разнообразии, как сегодня. В основном это были подержанные Opel'и, Ford'ы, Mercedes'ы и «японцы». Какие-то более элитарные марки встречались очень редко, в том числе и Jaguar. Поэтому в Москве я довольно долго и безуспешно пытался найти себе «кота». Нашел я его в Питере, куда он был привезен из Ливерпуля еще в конце 80-х каким-то крупным советским чиновником.  Машине было 12 лет, на ней успели намотать свыше 200 тыс. миль, кое-где кузов требовал покраски, но меня это не остановило. Тем более что это был классический 3,6-литровый Jaguar XJ6 с оригинальным правым рулем, а под капотом у него умещался табун в 221 лошадь! Роскошь, а не машина! Вот так сбылась моя мечта.

– И сколько вы ездили на этой роскоши?
– Да в том то и дело, что не очень долго, увы. Слишком роскошной оказалась эта роскошь, если скаламбурить. В Москве еще не было официального представительства компании Jaguar, и тем более – специализированных сервисов этой марки. И каждую мелочь, вплоть до винтика, приходилось заказывать у посредников и порой ждать месяц-два. А оригинальные запчасти стоили тогда очень дорого. Что-либо заменить руками какого-нибудь слесаря «дяди Васи Кулибина» означало подвергнуть машину опасности доломать совсем, потому приходилось через знакомых договариваться о ремонте на СТО дипкорпуса, где работали настоящие специалисты. Все это, разумеется, вылетало в копеечку. А тут еще и грянул дефолт 1998-го. Кризис, все разом обесценилось…Пришлось сначала поставить Jaguar на прикол, а потом и вовсе расстаться…

– Жалели?
– Конечно, но в данном случае жизнь диктовала свои условия. И в семье ожидалось пополнение, поэтому пришлось сделать выбор в пользу практичного, экономичного и относительно недорогого автомобиля. И мы купили Skoda Octavia, простенькую базовую модель с 75-сильным движком, но зато новую и надежную. Кстати, за те несколько лет, что Octavia пробыла у меня, она ни разу не ломалась. Ни единого! Но  Jaguar все равно остался для меня самой любимой маркой, и я к нему позже все же вернулся.

– А какие мировые марки вы можете еще выделить? Что-нибудь еще нравится?
– Мне посчастливилось поездить на разных машинах, и практически каждая имела какую-то свою индивидуальность, характер, сильные и слабые стороны. Но вот, пожалуй, более других мне понравился Peugeot. Особенно – седан класса D Peugeot 407. Я ездил на этом замечательном автомобиле, взятом напрокат, почти два месяца, и все это время не переставал им восхищаться. В нем все как-то гармонично придумано – и экстравагантный французский дизайн, и спортивный дух (машина была с 3-литровым двигателем на АКП), и функциональные качества, и комфортабельность. Я ездил на нем и очень далеко от Москвы, за сотни километров, порой по такому бездорожью, на  которое и на внедорожнике иной раз не рискнешь сунуться. И что вы думаете? Машина не только нигде не «села», напротив – ее изумительная подвеска «гасила» все эти наши российские колдобины и ямы, и ни я, ни мои спутники совершенно не ощущали огрехов дороги. Может, это связано еще и с тем, что этот «Пыжик» был адаптирован для российских условий, т. е. подвеска –  более усиленная, а клиренс – более  увеличенный, нежели на автомобилях, предназначенных для европейского рынка. Так что 407-й выше всяких похвал!

– Расскажите о вашей первой машине.
 – О! Первая машина – это как первая женщина. В том смысле, что не забывается никогда. Для меня первой стала «двойка» Жигули, и хотя я с ней изрядно помучался, все же  вспоминаю ее с большой благодарностью. Она  очень многому меня научила. Ездить я начал довольно рано, и скажу довольно крамольную вещь – ездил и не имея еще водительских прав… Да, был такой юношеский кураж – и на свой страх и риск приезжал на своей видавшей виды «двойке» в институт – а это тогда производило впечатление (смеется). Ну как-так – студент 2-го курса, а уже имеет собственную машину! Но продолжалось это недолго, и в летние каникулы, когда появилось время, я быстренько сдал экзамены и получил права. И с тех пор начал ездить уже ежедневно. Кстати, Оскар Кучера, который учился со мной в институте, тоже был завзятый автолюбитель и стажировался в вождении на моей «двойке». Он очень мечтал о собственной машине, и мы стали подыскивать ему тоже какое-нибудь недорогое средство передвижения. И первой машиной Оскара стал ровесник моей «двойки» – «Москвич-412», который был весь в дырах, с худым бензобаком и почти без тормозов. Помню, как мы перегоняли его со стоянки – более экстремального впечатления я до той поры не получал (улыбается). Оскар его более-менее подлатал и какое-то время ездил на нем. Потом поменял его на более свежую «Волгу».
А что касается моего ВАЗ-2102, то я купил его практически не глядя – в том смысле, что не особо разбирался на тот момент ни в том, как работает двигатель, ни в том, каково состояние подвески и рулевого механизма. Ну разве что визуально было очевидно, что кузов хорошо сохранился. Машина по документам значилась 1979 года выпуска, была родом из Литвы, и продавали ее перекупщики. А если учесть, что выбора тогда большого не было и подержанные машины раскупались как горячие пирожки, я быстренько ее приобрел. Это уже потом выяснилось, что в машине был хорош действительно только кузов. В течение первого года я поменял в ней салон (прежний был рваным), всю переднюю подвеску (застучала в первый же день), редуктор, генератор, стартер, аккумулятор, всю оптику. Кроме того, позже пришлось поменять и электропроводку. А где-то еще через полгода выяснилось, что и двигатель требует капитального ремонта – оказалось, что машина прошла раза в три больше заявленного на спидометре километража (я еще не знал, как их ловко скручивают). Когда двигатель начали перебирать, выяснилось, что он – 1973 года выпуска, и к тому же – родной фиатовский (слесари нашли выбитую надпись FIAT). Так что сюрпризов было в течение 3-х лет, сколько у меня была эта машина, предостаточно!
Но повторюсь – невзирая на все неприятности, связанные с поломками (а они были частыми), и понесенные колоссальные затраты, я своей первой машине очень благодарен! И вообще считаю, что наши отечественные автомобили – лучший способ пройти ликбез по элементарному устройству автомобиля. Этакий автоконструктор – «сделай сам». Намучаешься основательно, но зато научишься более-менее разбираться, что к чему. Колесо поменять, или ремень генератора подтянуть, или свечи почистить – все освоишь. И когда мою «ласточку» забирал новый ее владелец, я конечно и вздохнул облегченно, но и испытал нечто вроде тоски (улыбается).

– Вы попадали в автомобильные курьезы?
– Неоднократно. Вот, к примеру, как-то ехал с Селигера в Москву (кстати, на той самой «двойке»). До столицы оставалось около 300 км. А дорога была еще та – ямы перемежались с буграми, приходилось лавировать между ними. Но вот на одном таком бугре машина подпрыгнула, и тут я  услышал резкий стук под капотом, какой-то металлический скрежет, повалил пар, а стрелка температуры резко ушла в красную зону! Я тут же заглушил машину, открыл капот, а там – ба! Двигатель как-то странно сместился вперед, лопасти крыльчатки вентилятора, задев радиатор, разлетелись, сам радиатор, естественно, повредился и потек, пар столбом вьется…Что делать!? Заводить нельзя, можно только на прицепе оттащить. Но на каком прицепе и куда тащить? До Москвы – 300 км, до ближайшего населенного пункта, где есть некое подобие автобазы, – километров 70. Трасса совершенно пустая, ни попуток, ни трактора, ничего! Куковал я на дороге часа два, пока наконец мимо не проехал КАМАЗ. Мне даже голосовать не пришлось –  водитель грузовика сам остановился, увидев поднятый капот «Жигуленка» и нервно курящего владельца. Водитель КАМАЗа довольно быстро все понял и без лишних слов бросил мне трос. В общем, тащил он меня все 70 километров, добуксировал до своей автобазы, где была ремонтная мастерская. А день уже рабочий практически закончился, и работники мастерской собирались по домам. Но, вникнув в мою ситуацию, решили помочь. Выяснилось, что двигатель действительно сместился, т. к. сгнила центральная балка, и из трех опор он висел лишь на одной – в левом лонжероне, да и тот держался на честном слове. После короткого «консилиума» было решено врезать в лонжероны длинные мощные болты, скрепив их для надежности полосками железа вроде как шайбами. Долго искали подходящие болты, а таковые были только  на гаражных петлях. Открутили!  Словом, трое сельских механиков поставили двигатель на место. Радиатор запаяли, а вот крыльчатки для «Жигулей» на базе не оказалось. Да и откуда – там ведь грузовики да трактора ремонтировались. Да и запчасти были тогда в дефиците – тем более в провинции. Что вы думаете?  Один из мужиков пошел в поселок к своему брату, у которого была «шестерка», и потому могли быть и запчасти. И принес!  В общем, к полуночи машина была в рабочем состоянии и готова ехать. Как я ни упрашивал своих спасителей взять деньги, они ни в какую не соглашались. Тогда я вспомнил о лежащих в багажнике  двух бутылках водки, оставшихся от пикника. Эту «валюту» слесари приняли радостно, водка тогда тоже дефицитом была (смеется).

– Вы культурный водитель?
– Сошлюсь на слова Юрия Гейко, написавшего в своей замечательной книге «Автоликбез» золотые слова: «Думай за дураков». Это не значит, что все вокруг тебя на дороге – дураки, ни в коем случае. Это скорее правило для каждого лично – чтобы не возникало неприятных ситуаций, надо думать не только о своих маневрах, но и предугадывать возможные маневры окружающих. Не создавать аварийных ситуаций. Не лезть на рожон – кто кого «сделает», не хамить, не подрезать и прочее. Держать дистанцию. Все это нормальные меры осторожности. Водитель должен иметь молниеносную реакцию, думать наперед и вертеть головой на 360 градусов – он должен видеть все, что происходит не только спереди, но и вокруг.
Что касается меня – то в юности, признаюсь, лихачил, и очень даже… Играла кровь, хотелось адреналина, темперамент требовал выплеска. Но! Я ни разу никому не навредил этим, и главное, довольно быстро понял, что лихачество может выйти боком не только мне, но и другим людям. Поэтому на улицах с интенсивным движением я никогда не делаю рискованных маневров, не превышаю скорость и уж тем более стараюсь не нарушать ПДД. Меня очень раздражают хамы на дорогах, и по молодости я их наказывал – меня подрежут, я обгоню и сделаю то же самое…или, как минимум, покажу кулак… Ребячество это. Если уж с тобой обошлись так – не стоит отплачивать той же монетой, это удел недалеких. За рулем надо сохранять спокойствие и хладнокровие и не уподобляться быдлу. Вот и все. Когда это поймут все, думаю, аварии сведутся к минимуму. Высокая культура вождения и поведения на дороге – определяющий фактор безопасности.

– Но быструю езду все же любите?
– Конечно! Но могу себе позволить это лишь на загородных трассах, да и там не всегда получается – пробки ведь теперь не только в Москве…Могу превысить скорость на пустой дороге, если вижу, что не создам никому помех, и то только когда спешу. А вот чтобы просто так – гонять – это нет. Если уж очень неймется, то можно поехать на полигон под Москвой и там на специально оборудованной трассе оторваться по полной.

– Как вы относитесь к девушкам за рулем?
– Отношусь к ним терпимо, хотя порой (бывают такие ситуации) с трудом сдерживаюсь. Иногда раздражает медлительность, нерасторопность, и что важно – непредсказуемость барышень за рулем. Помнится, какие-то лет 10-15 назад женщины-водители были редкостью, да и ездили более дисциплинированно, а сейчас эмансипация и равенство полов достигнуто и здесь (улыбается). В любом случае к слабому – прекрасному – полу надо относиться как подобает джентльмену – учтиво, вежливо. А то, что женщины ездят аккуратно, медленно, вдумчиво – это не так уж и плохо – они скорее перестрахуются, чем пойдут на рискованный маневр. Возможно, женщины-водители более ответственны, более собранны, что ли…  в общем, сложный это вопрос.

– Ваши роли в кино пересекаются с автомобилями?
– Конечно, но в кино все маневры за рулем просчитаны. Я умею управлять катером, мотоциклом и легковым автомобилем. И если технически возможно, то в кадре предпочитаю ездить непосредственно за рулем, а не на платформе, куда ставят машину и везут ее, создавая иллюзию, что автомобиль едет сам.  Сейчас снимают много фильмов и сериалов детективного, приключенческого жанра, экшн, в которых красивый, дорогой автомобиль – непременный действующий персонаж,  подчеркивающий статус героя. В картине « Французский связной» я играл человека, который буквально не вылезает из-за баранки, чуть ли не живет в машине. Некоторые сцены снимались в городе при интенсивном движении.  В машине рядом со мной на переднем сидении сидел оператор с камерой, все снималось вживую. И сложность была в том, что прямо по ходу действия приходилось и общаться с партнерами, и говорить по телефону, и при этом не упускать из виду дорогу. А ситуации бывали разные, и я порой едва сдерживался, чтобы не брякнуть в кадр вне текста что-нибудь ругательное. Конечно, гораздо удобнее и проще снимать такие сцены либо на перекрытой улице, либо на той же платформе. Но тогда теряется живая реакция на реальную ситуацию, а с этим – и эмоциональный окрас сцены. Поэтому – чем сложнее, тем правдивее.
А если съемки на автомобиле подразумевают какой-то риск, то в дело вступают профессиональные гонщики или каскадеры. Очень редко удается уговорить режиссера произвести какой-то трюк самому. И в принципе это правильно – каждый должен профессионально выполнять именно свою работу. Правда, могу похвастаться. На той же картине меня научили делать эффектный полицейский разворот на специальном полигоне, но эту сцену мы так и не сняли, потому что она не связалась с выбранной натурой.
В жизни этот трюк я не повторял – от милиции бегать не собираюсь, да и машину жалко – как-никак подвеска страдает от такого обращения. Но вот совсем недавно на площадке Ходынского поля на Dodge Avenger я имел возможность покататься вволю и выделывал всякие виражи, в том числе и полицейский разворот. Это было незабываемо!

– Как вы относитесь к стритрейсингу и тюнингу?
– Да в общем положительно, только считаю, что подобные гонки должны проходить на специально оборудованных трассах, где соблюдены все меры безопасности – и зрители надежно ограждены от машин, и самим гонщикам созданы безопасные условия. Когда это вид спорта – это одно. А когда всякого рода так называемые «гонщики», мнящие себя Шумахерами, начинают соревноваться между собой на оживленной трассе – этого  я не приветствую. Таких водил называют «семимесячными» – они все стараются оказаться первыми – быстрее и раньше других. Считаю, что надо быть самодостаточным человеком, а не доказывать окружающим, что твоя машина мощнее.
Что касается тюнинга – то это довольно интересное дело, я обеими руками за индивидуализацию машины. Выражено ли это в аэрографии или в каком-то сногсшибательном обвесе – это тоже своего рода творчество и  нетривиальный подход к автомобилю.

– Какие у вас отношения с ГИБДД?
– Как и у каждого автолюбителя (смеется). Самые разнообразные. Общение с инспекторами ГАИ давно уже притча во языцех, предмет шуток и анекдотов. Но если серьезно, то не стоит забывать, что они такие же люди, как и все, и ничто человеческое им не чуждо. Только на дороге они – прежде всего представители власти, обязанные следить за порядком. И потому хочешь-не хочешь, прав ты или нет, а приходится подчиняться жезлу инспектора. Бывает, что спешишь, плохое настроение, а тут еще и гаишник останавливает – совсем некстати и не вовремя. И в данном случае в немалой степени зависит от тебя, насколько продолжительным и приятным-неприятным будет твое общение с инспектором. Если ты ничего не нарушил и знаешь это, ты спокоен, вежлив и довольно скоро едешь дальше. Но если иначе – тут уже пеняй на себя, как говорится. Даже к гаишнику нужен свой индивидуальный подход, и возможно, обойдется все благополучно – если, конечно, это не касается грубых нарушений ПДД. Меня останавливают нечасто и почти всегда отпускают, а иногда, если нарушение незначительное, – выписывают квитанцию на штраф, или разбираемся «на месте».  Рецепт прост – не хочешь, чтобы к тебе «цеплялись», старайся не нарушать. Правда, есть и такие «хозяева дорог», которые всегда найдут к чему придраться. Так что тут все, повторяю, индивидуально.
Кстати, забавное многолетнее наблюдение – как меняются сотрудники ГАИ во время беседы. Остановив машину, они, учтиво взяв под козырек, официально-сухо представляются, затем, изучив не спеша документы, с непроницаемым лицом, нейтральным, все еще официальным тоном спокойно разъясняют  тебе, в чем ты виноват, и лишь к финалу беседы, в случае «полюбовного соглашения», резко преображаются – глаза ощутимо теплеют, в голосе чувствуется неподдельное участие, и, возвращая документы, тебе уже совершенно душевно желают удачи, а также мягко напутствуют быть осторожнее на дороге. Ну где еще, в какой стране вы встретите таких полицейских? Наша страна уникальна во всем!

 – Попадали ли вы в ДТП?
 – К счастью, у меня были только мелкие аварии. Пару раз виноват был я по собственной невнимательности. Один раз, проезжая по Садовому кольцу, при съезде с эстакады меня довольно резко подрезала «Волга». Ну, я вовремя среагировал, притормозил, посигналил, да и ругнулся, конечно, неласково в адрес ее водителя, но особого значения не придал – мало ли подобных ситуаций случается. Где-то метров через  триста, напротив Центрального управления ГАИ, на пересечении Садового и Петровки загорелся красный светофор. И получилось так, что я встал в аккурат за этой самой «Волгой». Когда же дали зеленый, водитель «Волги» что-то замешкался,  все никак не трогался с места. А я спешил в театр на репетицию. И стал выстраиваться в левый ряд. Но тут уже не помню, на что я отвлекся, словом, выезжая, я зацепил своим правым передним крылом  левый угол заднего бампера «Волги». Вышли, посмотрели. У меня – скол краски и небольшая вмятинка, у него – треснул пластик. «Волгарь» оказался мужиком с юмором, спросил, дескать, – ты мне что, отомстил за то, что я тебя подсек? Так извини, я ненарочно.  На что я ответил, что – и ты извини, и я – ненарочно. Мы рассмеялись и мирно разъехались.
В другой раз въехали уже в меня, и тоже при трогании на разрешающий зеленый свет.  Поворачивая на перекрестке, я притормозил, пропуская машину, и тут же ощутил легкий толчок сзади и какой-то хруст. Оборачиваюсь – сзади приклеилась ВАЗ-«семерка». Ну, думаю, весь бампер вдребезги, а оказалось, что у меня лишь ободрало слегка краску. «Жигулям» повезло меньше – разбита решетка, левая фара и погнут бампер. А за рулем сидел перепуганный представитель одной из среднеазиатских республик, который ни в какую не хотел покидать автомобиль. Уже потом прибывшие сотрудники ДПС, составляя протокол, выяснили, что виновником был гастарбайтер, который ездил на машине хозяина за стройматериалами, а заодно и «бомбил» себе в карман. Причина столкновения была та же – невнимательность и несоблюдение дистанции.

 – Расскажите о вашей работе в кино и театре.
 – В Театре им. Ермоловой я проработал 5 лет, ушел оттуда в 1999 году. Сделано это было осознанно, ибо для меня было очевидно, что ролей можно ждать годами. Хотя занят я в театре был довольно плотно – у меня было семь разных спектаклей, все же удовлетворения от работы, увы, не получал. В принципе, это довольно обычная картина для репертуарного театра – труппа большая, и при выпуске одного-двух спектаклей в сезон  крупных ролей все равно на всех не хватит. И можно годами сидеть на «скамейке запасных», ожидая своей очереди… Словом, как мне и не было больно уходить из ставшего родным театра,  я все же предпочел свободное плаванье. Вообще, актерская профессия очень зависимая – от воли режиссера, воли случая, везенья, наконец. И в театре – еще в большей степени. А вот с кинематографом мне всегда везло больше, поэтому я вернулся в родную с детства стихию. Но, надо заметить, что покидал я театр в довольно кризисное для кинематографа время – еще не было такого количества снимаемых картин, сериалов, проектов, кино только-только начинало возрождаться после долгого периода застоя и малокартинья. И так, постепенно, года через 3-4 дело пошло интенсивнее. Правда, качество многих снимаемых сегодня проектов пока оставляет желать лучшего…

 – Среди ваших коллег-актеров кого вы считаете лучшим?
– Я совершенно железно убежден, что наша отечественная актерская школа – самая передовая в мире, и наши актеры –  самые лучшие. Я всегда чтил актеров старшего поколения, учился у них. Гениальным, великим считаю Евгения Александровича Евстигнеева, это непревзойденный мастер. Владимир Павлович Басов, мой учитель в кино,  тоже величайший актер, прекрасный режиссер. Увы, обоих уже нет с нами. А из современного поколения считаю актером номер один Евгения Миронова. Несмотря на молодость, это  уже сложившийся мастер, сказавший свое слово в искусстве. Вообще, талантливых, ярких имен очень много, об этом можно говорить бесконечно долго.